![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
В Болонье, матери наук, благороднейшем городе Ломбардии, где есть всё, чего только можно пожелать, жил один студент, дворянин с острова Крита, по имени Филеньо Систерна, очаровательный и любезный юноша. Случилось так, что в Болонье было устроено прекрасное и великолепное празднество, на котором присутствовали многие дамы этого города, и притом из самых красивых; туда же сошлись множество местных дворян и студентов, среди которых был и Филеньо. Как это свойственно молодым людям, он восхищался то одной, то другою дамою, и так как все они ему очень нравились, загорелся желанием протанцевать с одною из них.
И подойдя к той, которую звали Эмеренцьяной и которая была женою мессера Ламберто Бентивольо, попросил её подарить ему танец. И она, любезная и столь же смелая, как красивая, не отвергла его. И вот Филеньо, неторопливо ведя её в танце и время от времени сжимая ей руку, вполголоса произнёс такие слова: "Высокочтимая дама, ваша красота такова, что вы, безусловно, красивее всех, кого я когда-либо видел. Здесь нет ни одной женщины, к которой я пылал бы такой любовью, как к вашей милости, а буде вы ответили бы мне взаимностью, я счёл бы себя самым довольным и самым счастливым человеком из всех живущих на свете; но, если она поступит иначе, то вскоре увидит меня бездыханным, и причиною моей смерти будет не кто иной, как она. Итак, синьора, поскольку вы мною любимы - а я вас люблю и не могу не любить, - дозвольте мне быть вашим рабом и располагайте мною и моим достоянием, сколь бы незначительно оно ни было, как полною своей собственностью. И для меня не может быть большей милости неба, как сделаться подвластным такой госпоже, уловившей меня в любовные сети, наподобие птички, пойманной при помощи птичьего клея". Эмеренцьяна, не пропустившая ни одного из этих сладостных и упоительных слов, как особа благоразумная, повела себя так, точно у неё заложило уши, и ничего не ответила.
По окончании танца она направилась на своё место, а юноша Филеньо взял за руку другую важную даму и начал танцевать с нею; и едва он повёл её в танце, как обратился к ней с такой речью: "Разумеется, нет ни малейшей нужды, благороднейшая мадонна, чтобы я изобразил вам словами, сколь необъятна и сколь безгранична пламенная любовь, которую я к вам питаю и буду питать, пока мой жизненный дух будет властвовать над моими хрупкими членами и жалкими моими костьми. И я счёл бы себя счастливым, больше того, на верху блаженства в час, когда бы вы стали моей госпожой, больше того - моею самодержавной владычицей. И поскольку вы любимы мною так, как я вас люблю, и я целиком ваш, в чём вы легко можете убедиться, снизойдите приблизить меня к себе смиреннейшим слугой вашим, ибо в вас и ни в чем больше все моё благо и вся моя жизнь". Молодая дама, которую звали Пантемьей, хотя и слышала решительно всё, тем не менее ничего не ответила и, полная достоинства, продолжала танцевать как ни в чём не бывало. По окончании танца, чуть-чуть улыбаясь, она села среди всех прочих дам.
Немного спустя влюбчивый Филеньо взял за руку третью даму - самую прелестную, самую стройную и самую красивую, какая в то время была в Болонье, и повел её в танце, побудив расступиться всех тех, кто столпился, чтобы полюбоваться ею, и, прежде чем они успели закончить танец, сказал ей такие слова: "Досточтимая госпожа, быть может, я покажусь вам слишком самонадеянным, признавшись в сокровенной любви, которую я питал и питаю к вам; но браните за это не меня, а свою красоту, которая возносит вас над любой другой женщиной и делает меня вашим рабом. Обхожу молчанием ваши достохвальные нравы, выдающиеся и поразительные добродетели ваши, которые столь многочисленны и таковы, что способны заставить спуститься с неба даже богов. Итак, если ваша красота, созданная самой природой, а не ухищрениями рук человеческих, нравится бессмертным богам, неудивительно, что она побуждает и меня пылать к вам любовью и лелеять её в глубинах моего сердца. Итак, молю вас, прелестная повелительница моя, единственная отрада жизни моей, оцените того, кто из-за вас тысячу раз на дню умирает.
Если вы это сделаете, я буду считать, что обязан вам жизнью, вам, на чью милость я себя отдаю". Красавица, которая звалась Симфорозьей, отлично слышала обольстительные и сладостные слова, исходившие из пламенного сердца Филеньо, и не могла подавить лёгкий вздох, но, памятуя о своей чести и о том, что она замужем, ничего в ответ не сказала и по окончании танца села на своё место.
Джованфранческо Страпола, "Приятные ночи", Ночь вторая, сказка вторая. Первое издание - 1550 г., Венеция.
По окончании танца она направилась на своё место, а юноша Филеньо взял за руку другую важную даму и начал танцевать с нею; и едва он повёл её в танце, как обратился к ней с такой речью: "Разумеется, нет ни малейшей нужды, благороднейшая мадонна, чтобы я изобразил вам словами, сколь необъятна и сколь безгранична пламенная любовь, которую я к вам питаю и буду питать, пока мой жизненный дух будет властвовать над моими хрупкими членами и жалкими моими костьми. И я счёл бы себя счастливым, больше того, на верху блаженства в час, когда бы вы стали моей госпожой, больше того - моею самодержавной владычицей. И поскольку вы любимы мною так, как я вас люблю, и я целиком ваш, в чём вы легко можете убедиться, снизойдите приблизить меня к себе смиреннейшим слугой вашим, ибо в вас и ни в чем больше все моё благо и вся моя жизнь". Молодая дама, которую звали Пантемьей, хотя и слышала решительно всё, тем не менее ничего не ответила и, полная достоинства, продолжала танцевать как ни в чём не бывало. По окончании танца, чуть-чуть улыбаясь, она села среди всех прочих дам.
Немного спустя влюбчивый Филеньо взял за руку третью даму - самую прелестную, самую стройную и самую красивую, какая в то время была в Болонье, и повел её в танце, побудив расступиться всех тех, кто столпился, чтобы полюбоваться ею, и, прежде чем они успели закончить танец, сказал ей такие слова: "Досточтимая госпожа, быть может, я покажусь вам слишком самонадеянным, признавшись в сокровенной любви, которую я питал и питаю к вам; но браните за это не меня, а свою красоту, которая возносит вас над любой другой женщиной и делает меня вашим рабом. Обхожу молчанием ваши достохвальные нравы, выдающиеся и поразительные добродетели ваши, которые столь многочисленны и таковы, что способны заставить спуститься с неба даже богов. Итак, если ваша красота, созданная самой природой, а не ухищрениями рук человеческих, нравится бессмертным богам, неудивительно, что она побуждает и меня пылать к вам любовью и лелеять её в глубинах моего сердца. Итак, молю вас, прелестная повелительница моя, единственная отрада жизни моей, оцените того, кто из-за вас тысячу раз на дню умирает.
Если вы это сделаете, я буду считать, что обязан вам жизнью, вам, на чью милость я себя отдаю". Красавица, которая звалась Симфорозьей, отлично слышала обольстительные и сладостные слова, исходившие из пламенного сердца Филеньо, и не могла подавить лёгкий вздох, но, памятуя о своей чести и о том, что она замужем, ничего в ответ не сказала и по окончании танца села на своё место.
Джованфранческо Страпола, "Приятные ночи", Ночь вторая, сказка вторая. Первое издание - 1550 г., Венеция.